Я отказал Пугачевой в “Зеленоглазом такси”

Завсегдатая шумных вечеринок Олега Квашу нынче редко встретишь на светских раутах: все свободное время музыкант старается проводить с семьей. В прошлом году у артиста родился сын Артем, которому 31 марта исполнился год.

Для хриплого голоса Боярского
Олег Семенович, когда сын спросит о вашей любимой песне, то какую назовете – «Зеленоглазое такси» или, например, «Суббота есть суббота»?
- Конечно, «Зеленоглазое такси»! Эта мелодия сопровождает меня всю жизнь. Даже иностранцы на корпоративах просят ее спеть. Я сам удивился, когда в первый раз услышал их просьбу: вот уж не думал, что «О-о-о-о» в исполнении Михаила Боярского так тронет заморское сердце.
Говорят, сам Боярский эту песню не очень-то жалует: мол, надоела…
- Это он, наверное, сгоряча сказал. «Такси» было написано специально для такого хриплого голоса, как у Миши. А еще почему-то Боярский редко исполняет моего «Горбуна». Изначально его забраковал худсовет: чиновникам показалось, что название похоже на фамилию Горбачев. Песню разрешили исполнять только после развала СССР. Вообще у меня сложная композиторская судьба – вечно с моими творениями что-то случалось. Даже «Зеленоглазое такси» не стало исключением.
Неужели кто-то обвинил вас в плагиате?
- Нет, тут другая история вышла. В 1988 году на фирме «Мелодия» решили выпустить диск-гигант с моими песнями. Заглавную – «Каждый возьмет свое» – должна была исполнять Алла Пугачева. Приехал к ней в Москву, показал другие композиции. И Алла Борисовна неожиданно запала на «Зеленоглазое такси». «Слушай, какая хорошая песня! – воскликнула она. – Отдай ее мне!» Но я ей отказал, поскольку к тому времени уже отдал «Такси» Боярскому. «Тогда я петь не буду! – заявила Пугачева. – До свидания!» И помахала мне рукой.
Но потом-то вы отношения с Аллой Борисовной восстановили?
- Конечно! Все это дела давно минувших дней. После того инцидента я, конечно, сильно переволновался, но довольно быстро с головой ушел в работу. Вскоре написал песню «Я больше не хочу тебя терять», за которую получил самый ценный приз в своей карьере – «Золотой самовар» на фестивале в Польше.
Самовар-то у вас дома находится? Что-то я его не вижу…
- С этой наградой тоже забавная история вышла. Сразу после церемонии награждения заслуженный приз куда-то исчез. Мы с поэтом Валерием Панфиловым засуетились: где же наш самовар? Рванули к организаторам. Те сказали, что вместо самовара выдадут денежный приз в размере 500 тысяч злотых. Мы размечтались о новых квартирах… Но потом оказалось, что 500 тысяч злотых – это в переводе на наши деньги всего лишь 50 рублей. Понятно, что о квартире можно было забыть. Мне вообще с жилплощадью как-то не везло. Так, в конце 80-х купил квартиру, думал: сейчас буду обустраиваться. Но не тут-то было – грянула перестройка, и из мебели приобрел только пылесос.
Разве пылесос – это мебель?
- Это смотря как его использовать. Пылесос марки «Электросила» служил мне и столом, и табуреткой. А спал я на полу. Пару месяцев помучился и решил, что дальше так продолжаться не может. Тогда мы все с тем же Валерием Панфиловым продали машины и стали челноками – возили вещи из Стамбула.
Где же вы хранили огромные тюки с одеждой? В вашей квартире?
- Отец Панфилова, работавший таксистом, развозил эти тюки по разным квартирам, среди них была и моя. Кстати, именно отцу Валерия и было посвящено «Зеленоглазое такси».
Счастье в бородке
Челночный бизнес оказался прибыльным?
- Не то слово! Спустя три месяца у меня в кармане было уже 15 тысяч долларов, и я подыскал себе жилье в Москве. Заодно и нужные знакомства завел. Но оказалось, что в столице за все надо платить: участие в «Песне года» стоило две тысячи долларов, в «Утренней почте» – полторы. Тогда платили все, кроме, пожалуй, Пугачевой и Кобзона.
И кажется, Ирина Понаровская тоже не платила. Она ведь тогда была на вершине успеха…
- Нет, Ира не стала исключением. Хотя тогда у нее было очень тяжело с деньгами: у Понаровской заболела мама, которой она купила скромную двухкомнатную квартирку в столице, предварительно продав роскошную трехкомнатную квартиру в сталинском доме в Ленинграде. Как только я узнал об этой истории, подумал: «Все, Москва, прощай».
Не жалеете, что с ней таки попрощались?
- Нисколько. Я вернулся в Петербург, много работал, пытался устроить личную жизнь, но ничего не получалось. Но как только я плюнул на это и решил плыть по течению, то через месяц встретил Ольгу. Вы знаете, раньше я мечтал, чтобы к сорока годам у меня была бородка, как у Роберта Де Ниро. Сейчас мне 51 год, а у меня двое детей, красавица жена и бородка. Похоже, жизнь удалась.
Марина Бойченко