Моя профессия – для оптимистов

По количеству созданных почти за тридцать лет музыкальных хитов композитор и исполнитель Олег КВАША вчислелидеров. Да еще каких хитов! Достаточно назвать «Зеленоглазое такси», «Суббота есть суббота», «Я больше не хочу тебя терять» … Его «Гордая белая птица» стала официальным гимном празднования 300-летия Санкт-Петербурга. Впрочем, разговор с Олегом Квашой хотелось начать с конкретного профессионального вопроса.

В свое время от Людмилы Андреевой, генерального директора универмага «Дом ленинградской торговли», узнал, что именно вы сочинили гимн для знаменитого ДЛТ. Приходилось ли еще писать “профессиональные” произведения?

Действительно, ко мне обратилось руководство ДЛТ с просьбой создать нечто дет-ское, с колокольчиками, детским хором. Получился, не побоюсь выглядеть нескромным, замечательный гимн универмага в исполнении Людмилы Сенчиной. Под него ДЛТ каждый день открывали и закрывали.

Подобных заказов было немало в 90-е годы. Так, мы написали песню «Югорская звезда», она стала гимном «Тюмень-трансгаза». Горжусь, что под нее молодожены регистрируются в загсе. Удачным оказался и гимн для тюменской телерадиокомпании «Норд».

– Когда впервые вас потянуло к музыке и вы определились с профессией?

Чуть ли не с колыбели, и история, похоже, повторяется. Женился я довольно поздно, в 45 лет, в 46 лет появилась дочь Нелли, а в 50 – сын Артем. Так вот, пятилетняя дочка равнодушна к музыке. Сын, которому 31 марта исполняется год, – полная ее противоположность: достаточно включить подборку детских произведений Шаинского или Крылатова – и мы, папа с мамой, свободны. Мои родители рассказывают, что я тоже садился к радиоле и до бесконечности мог слушать музыку.

В десять лет освоил гитару, а в 12 лет, в 1970 году, создал свою группу. Уже в 1972 году мы выступали на танцах в школе, а через год с западным репертуаром вышли на профессиональную сцену – группу пригласили играть на танцевальных вечерах. Ставка за вечер составляла 2 рубля 15 копеек. Для ориентировки: примерно столько стоила бутылка хорошего вина. Затем следующая ступень – приглашение на работу в ресторан, что считалось более престижным. Деятельность группы продолжалась десять лет – до 1982 года.

– Не считаете этот период потерянным в творческом плане?

Могу сказать абсолютно точно: для тех, кто выбрал для себя жанр эстрадной легкой музыки или современной поп-, рок-музыки, этот этап в творческом становлении необходим. За годы работы в ресторане я впитал столько самого разнообразного музыкального материала! Пропуская его через себя, понял, что мне близко, а что нет. Наметил ориентиры, которых придерживался в последующем.

Вообще я вырос на замесе из трех составляющих. Это тяжелая музыка группы Deep Purple с ее сложными гармониями и техникой. Затем в ресторанах попал в эпоху великого Адриано Челентано с песнями Тото Кутуньо. И, наконец, благодаря отцу с детства слушал Александра Галича, Юрия Визбора, Александра Дольского. Потом сюда добавились такие барды, как Татьяна и Сергей Никитины. Да, все это кажется несовместимым, но композиции игрались в ресторанах, на танцах, все у меня внутри осталось…

– Создается впечатление, что до всего доходили самостоятельно. Между тем у вас солидное музыкальное образование…

Два диплома: музыкальное училище по классу контрабаса, а затем консерватория, факультет народных инструментов. Но сразу скажу, что учеба была очень не-обременительна. Веселое время, как музыка кантри.

– Выходит, что по подготовке вы инструменталист, а известны прежде всего как композитор. Сами осваивали азы композиции?

Если бы я сейчас занимался тем, чем занимается Игорь Корнелюк, т. е. написанием серьезной музыки (такого уровня, как, например, к кинофильму «Мастер и Маргарита»), то мне потребовалось бы специальное образование. Но и после консерватории приходилось то и дело что-то добирать. К примеру, когда появился мюзикл «Нотр-Дам де Пари», я разобрал его буквально по косточкам. Или, как говорил мне потом композитор Александр Журбин, я был единственным человеком, который 25 раз подряд посетил его рок-оперу «Орфей и Эвридика»: ходил, смотрел, анализировал. Словом, образование – процесс непрерывный, и учиться нужно на лучших образцах.

– В 1982 году вы оставили Клайпеду и приехали в Ленинград, где все пришлось начинать с нуля…

Считал, считаю и буду считать, что этот город – самый лучший. Приехал в Ленинград с целой кучей мелодий, но ни одна из них не была подтекстована. Что я делаю, как молодой музыкант? Работаю ночным сторожем, тогда требовалось официальное трудоустройство, и навожу справки о наиболее интересных литературных объединениях, начинаю их посещать. Так в ноябре 1982 года и добрался до Горного института, где мне встретился молодой паренек – Валерий Панфилов. Познакомились, я отдал ему одну из мелодий, и через несколько дней он принес текст. Это была песня под названием «Крысолов». Послушал и сразу понял, что единственный человек, который может ее исполнить, это Алла Пугачева. Так и решили с Панфиловым: Пугачева так Пугачева.

– То есть вы – тогда еще никто в музыкальном мире – начали именно со звезды первой величины?

Да, вот так: наивно, но с присущей молодости настойчивостью. Где живет Пугачева? В Москве. Поехал в столицу. Где она может работать? В «Москонцерте». Но оттуда меня перенаправили в «Росконцерт». Там помогли с адресом: репетирует Алла Пугачева в «Олимпийском».

И вот в морозном декабре три недели приезжал к 10 утра в «Олимпийский» и у входа ждал певицу. Наконец, она приехала в роскошном «Мерседесе». Тут уж я уцепился за рукав ее шубы и выпалил, что я композитор из Ленинграда и привез для нее песню. Вообще, как мне потом рассказывали, все коллеги ей песни присылают. Меня ждала та же участь – Пугачевой было некогда. Но тут подоспела неожиданная поддержка со стороны администратора, с которым успел познакомиться: дескать, этот парень три недели в мороз сюда таскается… «Добро» было дано: я сел за рояль и сыграл. Пугачева попросила исполнить еще раз и сказала, что берет эту песню: «Кто же, кроме меня, ее споет?». Правда, прозвучала она только через пять лет: для того времени ее посчитали слишком смелой. Но факт остался фактом – Пугачева взяла песню Олега Кваши. Слух об этом долетел до берегов Невы, и на меня посмотрели совсем другими глазами.

– С кем из исполнителей начинали свою работу?

Следующую песню взяла Анне Вески – это была «Бегущая по волнам». Потом ее земляк Тынис Мяги спел «Воздухоплавателя» в передаче «Что? Где? Когда?». Юрий Охочинский взял «Мотив дождя и джаза» и тоже привез на телевидение – на очень популярную тогда «Утреннюю почту».

Но встать в один ряд с плеядой известных ленинградских композиторов: Александром Морозовым, Игорем Корнелюком, Виктором Резниковым, Лорой Квинт; помогла песня «Суббота есть суббота», которую в 1985 году исполнил Игорь Скляр. Это был взрыв на дискотеках.

– Но в это же время вы написали «Зеленоглазое такси»…

Михаил Боярский вспоминал: «Записал эту песню с первого раза без дубля и ушел, а потом слышу: она звучит в одном ресторане, в другом, в третьем. Никогда не мог подумать, что «Зеленоглазое такси» станет такой популярной». Сегодня ее поют и за границей, только что записали на немецком языке – это, наверное, уже десятое рождение.

– К слову, как рождаются ваши мелодии?

Покажу на примере. Помню, в августе 2001 года ехал на Васильевский остров и стоял на Дворцовом мосту в жуткой пробке. Думал о конкурсе – нужно было написать песню к 300-летию Санкт-Петербурга. И вот смотрел на прекрасную перспективу над водной гладью: Петропавловка, Стрелка… Там, даже если стоишь в пробке, все равно вокруг красота. Сижу в машине и барабаню пальцами по рулю машины – мелодия не-ожиданно возникла сама собой.

– Как решается вопрос с исполнителем новой песни? За кем последнее слово?

Я пишу только мелодии. Затем они попадают к Валерию Панфилову – у нас до сих пор сохранился творческий тандем. Я никогда не говорил ему, о чем должна быть эта песня и для кого она. Он писал стихи; если решал, что мелодия «женская», то начинали думать, кто будет ее исполнять. Круг оказался весьма широк: кроме упомянутых Аллы Пугачевой и Анне Вески мои песни исполняют Лариса Долина, Людмила Сенчина, Марина Цхай… Горжусь, что и Валентина Толкунова тоже пела мои песни, в частности трогательную «Где прошла беда». Могу сказать, что наше удачное «вычисление» исполнителя приводило к тому, что певец или певица всегда соглашались взять песню. А ведь у многих коллег нередки отказы.

– Над чем работаете сейчас? Что нам ожидать в ближайшее время?

Есть новые песни, которые никто не слышал. Проблема в другом. Лет десять назад услышал от Константина Никольского, лидера группы «Воскресенье», такой ответ на вопрос, почему он поет свои старые песни: «Новые песни пишет тот, у кого старые плохие». Тогда эти слова меня, мягко говоря, не вдохновили, а сейчас начал понимать их смысл. Да, я могу запустить новые песни, но люди все равно хотят услышать ранее написанное: «Суббота есть суббота», «Я больше не хочу тебя терять», «Зеленоглазое такси» и т. д. Точно так же жалуются и мои коллеги. Но вот на том же недавнем концерте в Мюзик-холле мне дали почти час и сказали: «Дай душу!». Пел, что хотел. Потом приходят организаторы и ахают: «Да мы вообще понятия не имели, что у тебя такие замечательные песни есть!». Увы, мы живем в другую эпоху – глобальный кризис музыкальной индустрии. Я последний альбом выпустил в 2004 году. Есть Интернет, куда все утекает и бесплатно скачивается… От этого тоже руки опускаются. Поэтому в нашу профессию должны идти оптимисты.

– Вы сказали, что сын неравнодушен к музыке. Хотели бы, чтобы он пошел по вашим стопам?

Я стал тем, кем являюсь сейчас, не благодаря своим родителям, а вопреки! Когда папа неожиданно обнаружил меня в 1982 году в Москве у своего брата и спросил: «Что ты здесь делаешь?» – а я ответил, что привез песню Пугачевой, он не поверил. Родители открыто мне говорили, что занимаюсь бредом. На что я им отвечал: «Пройдет лет десять – и я вас приглашу на свой творческий вечер». Так оно и случилось.

Да, дочь не проявляет интереса к музыке, и слава Богу. Немножко подрастет – научу подбирать мелодии, что называется, для души. Но в музыкальную школу без желания отправлять не буду. Мальчик – это немножко другое. Ему говоришь «нет», но он сделает по-своему. Способствовать его продвижению не буду. Он сам найдет свое призвание, а там чем смогу – тем помогу.

Беседовал: Петр НИКОЛАЕВ